УРОКИ ОКТЯБРЯ 1917 ГОДА. Куда идет Россия ?
Уроки Октября: взгляд из XXI века
Отходит, кажется, в прошлое примитивное представление, согласно которому в октябре 1917 года в Петрограде произошёл государственный переворот, осуществлённый кучкой международных авантюристов, возглавляемых Лениным.
Исторические факты неопровержимо свидетельствуют о том, что революции в России начала ХХ века явились результатом сравнительно длительного развития российской жизни, где заключительной фазой и стал Октябрь. Вот почему Октябрьскую революцию нельзя рассматривать изолированно от Февральской и революции 1905−1907 гг., а также ещё более отдалённых от неё событий. В противном случае не понять историческую роль и предназначение Великого Октября.
Начало социальных процессов, приведших к революционным потрясениям того времени, надо искать в эпохе реформ Петра I. Именно тогда обозначилась пропасть между дворянским сословием и трудовой массой населения, прежде всего крестьянством.
Поляризация интересов помещиков и крестьян
Поляризация интересов помещиков и крестьян — основная ось, вокруг которой на протяжении двух столетий вращались противоречия российской действительности, разрешившиеся в конечном счёте крушением старой России. Напрашиваются два наиболее ярких примера исторической безответственности дворянского правительства: указ от 18 февраля 1762 г. о вольности дворянства и крестьянская реформа 1861 г.
Указ о вольности дворянства нельзя истолковывать иначе как акт сословно-корпоративного эгоизма помещиков, предоставивший «всему российскому благородному дворянству вольности и свободы». По указу дворяне освобождались от обязательной службы, которая, впрочем, была единственным аргументом сохранения крепостничества.
Так называемая «великая реформа» 19 февраля 1861 г. обобрала крестьян. Осуществлявшаяся посредством насилия, она привела к сокращению количества земли, находившейся в крестьянских руках. Надельная земля уменьшилась на 20% сравнительно с тем, чем располагали ранее русские земледельцы. Крестьяне, следовательно, потеряли пятую часть земли, бывшую прежде в их хозяйственном обороте. Вследствие роста сельского населения, произошедшего в пореформенный период, земельная теснота ещё больше возросла.
Реформа стала разорительной для крестьянства. Резко увеличились в стране профессиональное нищенство и бродяжничество, питавшиеся в значительной мере за счёт бывших дворовых людей, лишённых права получить земельный надел. Те же крестьяне, что наделялись землёй, вынуждены были выкупать её в рассрочку. По сути, это было завуалированное освобождение крестьян без земли, поскольку выкупные платежи есть не что иное, как её покупка.
Мощные и почти повсеместные выступления крестьян в период революции 1905−1907 гг. объясняются их крайним недовольством и гневом, вызванными несправедливостью этой реформы и дальнейшими «аграрными» шагами правительства. Есть все основания утверждать, что русское крестьянство, организуемое общиной (факты свидетельствуют об оживлении деятельности общины в революционный период), явилось главной движущей силой Первой революции в России.
Крестьяне, а отнюдь не рабочие представляли наибольшую опасность для тогдашнего строя.
Всё это внушает сомнения насчёт распространённых суждений о буржуазном характере революции 1905−1907 гг. То была не обезличенная буржуазно-демократическая, а русская аграрно-демократическая революция.
Русская потому, что основным её пафосом было отрицание буржуазной частной собственности на землю, проистекающее из миропонимания русских крестьян.
Аграрно-демократическая — вследствие того, что её главной движущей силой являлось обездоленное крестьянство, опирающееся в борьбе за устройство своей жизни на проверенные веками общинно-демократические традиции.
Эта революция не победила. Однако её существенным результатом стали отчуждение и недоверие народа не только к власти вообще, но и персонально к власти государя. Оставалось также тяжёлое недовольство, обусловленное нерешённостью земельного вопроса. И вот в этой весьма чреватой социальными потрясениями обстановке царское правительство сделало два роковых и непоправимых для себя шага: приступило к Столыпинской аграрной реформе и ввязалось в войну, чуждую национальным интересам России.
Столыпинская реформа, осуществлявшаяся с применением грубого насилия, революционизировала русскую деревню, а тяжелейшая война довела революционные страсти до последней точки кипения, за которой катастрофа становилась неизбежной.
Правда, никто не знал, когда разразится революционная буря. Даже Ленин думал, что не доживёт до неё. Буря пришла неожиданно, как это нередко бывает в подобных случаях, хотя, по признанию П.Н. Милюкова, все, включая «улицу», чего-то ждали.
Но это «что-то оставалось где-то за спущенной завесой истории, и ни одна сторона не проявила достаточно организованной воли, чтобы поднять первой завесу.
В результате случилось в феврале 1917 года что-то третье, чего — именно в этой определённой форме — не ожидал никто: нечто неопределённое и бесформенное, что, однако, в итоге двусторонней рекламы получило немедленно название начала великой русской революции».
К этому «нечто неопределённому и бесформенному» приклеили впоследствии наименование «Февральская революция».
Что принёс Февраль стране?
Практически ничего, кроме отречения Николая II, анархии и хаоса, которые, приукрашивая и расхваливая, часто называли и называют «свободой», «превзошедшей свободы всех западных демократий», вместе взятых. Однако нельзя забывать, что эта «свобода» была введена в стране, которая продолжала вести тяжелейшую войну, требующую колоссальных усилий и концентрации имеющихся ресурсов, материальных и духовных. Ни одно из воюющих государств не могло позволить себе такой роскоши, ибо это грозило военным поражением. Ясно, что отсутствие необходимых сдержек в данной сфере наносило огромный вред национальным интересам России, а непротиводействие такому порядку и тем более его поддержка являлись, по сути, национальным предательством. Вопрос лишь в том, сознательным было это предательство или неосознанным. Заметим, кстати, что эта «свобода» во многом способствовала приходу Октябрьской революции, столь нелюбимой поклонниками Февральской.
Ближайшим следствием «свободы», установленной Февралём, стало территориальное расчленение исторической России, о чём только и мечтали её давние недруги. Удержись Временное правительство, возглавляемое Керенским, России грозил бы полный территориальный распад. Это позднее признал и сам Керенский.
А что не принесла Февральская революция русскому народу?
Она не принесла главного: мир и землю. Временное правительство хотело воевать до «победного конца», т. е. до гибельного конца России. Передачу же земли крестьянам оно отнесло на усмотрение Учредительного собрания, затягивая, по существу, решение земельного вопроса и применяя силу по отношению к тем крестьянам, которые явочным порядком захватывали землю, и не упразднило помещичье землевладение. Следовательно, так называемая Февральская революция не решила основной для России земельный вопрос. Она почти ничего не сделала и для рабочих, за исключением некоторых подачек (права на членство в профсоюзе и на участие профсоюзов в деятельности фабрик и заводов).
Так что социально-экономические результаты Февральской революции 1917 г. были, можно сказать, ничтожны. Её вернее отнести к разряду политических переворотов, а не социальных революций.
Переворот или Революция?
Удивительно, но факт: события Октября, имеющие все основания по своему характеру называться Революцией, в историко-публицистической литературе (от А.И. Солженицына до А.Н. Яковлева) именуются «переворотом», тогда как события Февраля, лишённые революционной глубины, объявляются «революцией».
Октябрьская революция стала прямой реакцией на революционную ущербность Февраля.
Не будь Февраля, не было бы и Октября, причём в причинно-следственной связи. Крушение старой России началось не с Октябрьской социалистической революции, как полагают многие, а с Февральской «демократической» «революции». И в этом смысле Октябрь шёл вслед за Февралём.
Такова реальность.
Но и Октябрьскую революцию нельзя воспринимать в однотонном свете: радужном или мрачном. Она была сложным явлением. Интересные мысли по этому поводу высказал как-то В. Кожинов в беседе с Б. Сарновым. По его мнению, в Октябрьской революции «столкнулись два совершенно различных, даже противоположных решения: революция для России или Россия для революции. В первом решении революция предстаёт как освобождение от политических и экономических пут, складывавшихся веками сил народа, во втором же, напротив, всё накопленное веками отрицается и народ используется как своего рода вязанка хвороста, бросаемая в костёр революции».
Революцию для России В. Кожинов назвал русской и народной.
«Революция для России» была главным достижением Великого Октября.
Её с полным основанием можно назвать Второй русской рабоче-крестьянской революцией, причём социалистической по своему характеру. Русской потому, что в соответствии с ментальными особенностями русского народа она отвергла капиталистический путь развития страны; рабоче-крестьянской, потому что в ней (по сравнению с Первой аграрно-демократической революцией 1905−1907 гг.) значительно возросла роль рабочего класса, ставшего руководящей силой в революционном движении; революцией потому, что произвела в русском обществе глубочайшие изменения, ликвидировав частную собственность и эксплуататорские классы; социалистической потому, что была устремлена к социальной справедливости и равенству.
Именно эти лозунги Октябрьской революции вызвали в народной стихии прилив энтузиазма и вовлекли миллионные массы в творческий процесс созидания новой жизни.
Примечательно, что именно Великий Октябрь получил положительную оценку у представителей русского зарубежья.
Так, многие из евразийцев воспринимали Октябрьскую революцию «как массовый отказ народа от европейской романо-германской культуры, как прорыв к новой культуре». Даже среди правых находились люди, «которым импонировали в большевизме его отрицание „буржуазной“ демократии, идея сильной власти и борьба против западного парламентаризма».
Привлекала также великодержавная направленность политики большевиков, которые для многих националистически настроенных эмигрантов представлялись с определённого времени гарантами имперского единства России.
Интересны также высказывания Н.А. Бердяева и Г. П. Федотова. По словам Бердяева, «русская коммунистическая революция» осуществила мечту крестьян о «чёрном переделе», отобрав «всю землю у дворян и частных владельцев.
Как и всякая большая революция, она произвела смену социальных слоёв и классов. Она низвергла господствующие, командующие классы и подняла народные слои, раньше угнетённые и униженные, она глубоко взрыла почву и совершила почти геологический переворот.
Революция освободила раньше скованные рабоче-крестьянские силы для исторического дела. И этим определяется исключительный актуализм и динамизм коммунизма». По мнению Федотова, «ни в чём так не выразилась грандиозность русской революции, как в произведённых ею социальных сдвигах. Это самое прочное, не поддающееся переделке и пересмотру „завоевание“ революции. Сменится власть, падёт, как карточный домик, фасад «потёмкинского социализма», но останется новое тело России, глубоко переродившейся, с новыми классами и новой психологией старых».
Осмысливая грядущее, Федотов полагал, что «революция должна расширить своё содержание, вобрать в себя maximum ценностей, созданных национальной историей». Он рассуждал о «национализации революции», т. е. о «национальном строительстве».
Такая «национализация» соответствовала национальному характеру Октябрьской революции. Но…
была ещё одна составляющая, во многом препятствующая подобного рода «национализации». Речь идёт о «доктринальной революции», ориентированной на «мировую революцию», в которой России отводилась роль чисто подсобная, служебная, жертвенная.
Это, по упомянутой уже формуле В. Кожинова, — «Россия для революции».
Ленин, Троцкий, многие другие видные большевики верили в мировую революцию. Октябрь, по их убеждению, должен был послужить если не её началом, то, во всяком случае, её прологом.
«Даёшь мировую революцию!» — один из популярнейших лозунгов того времени, помутивший массовое сознание. Увлечение этой идеей, доходящее до маниакальности, очень дорого обошлось России. И начались ошеломляюще радикальные и столь же безумные эксперименты.
Печать надежды на «мировую революцию» лежит на политике «военного коммунизма», поднявшего русское крестьянство «на дыбу». То же самое можно сказать о тогдашних планах коллективизации, о создании коммун и, конечно же, о расказачивании, которое следует уподобить уничтожению целого этносоциального объединения, являющегося структурообразующим компонентом традиционного русского общества.
Но, как гласит народная мудрость, «Нет худа без добра». Нацеленность большевиков на мировую революцию дала и положительные результаты.
Почему?
Чтобы Октябрьская революция могла стать «локомотивом мировой революции», надо было восстановить территориальное единство страны. Только в этом случае Россия, обладая гигантскими просторами и, следовательно, мощью, могла потянуть за собой другие страны в «мировую революцию».
Единство и целостность России
Большевики в считанные годы восстановили единство и целостность страны. Перед нами как раз тот в истории случай, когда субъективные цели расходятся с объективными результатами: восстановление территориального единства России послужило не «мировой революции», а русскому народу и другим населяющим Россию народам.
Идея «мировой революции»
Впрочем, идея «мировой революции» кружила голову не только вождям Октября, но и деятелям из противоположного им либерального и меньшевистского лагеря.
П.Н. Милюков рассказывает, как 27 апреля 1917 г. «на собрании четырёх Дум» князь Г. Е. Львов заявил: «Великая русская революция поистине чудесна в своём величавом, спокойном шествии… Чудесна в ней… самая сущность её руководящей идеи. Свобода русской революции проникнута элементами мирового, вселенского характера… Душа русского народа оказалась мировой демократической душой по самой своей природе. Она готова не только слиться с демократией всего мира, но стать впереди её и вести её по пути развития человечества на великих началах свободы, равенства и братства».
И.Г. Церетели пришёл в неописуемый восторг от этих слов: «Я с величайшим удовольствием слушал речь… кн. Львова».
Сходную позицию, по свидетельству Милюкова, занимал и Керенский. У всех названных деятелей был общий источник. Милюков считает, что был «циммервальдизм». Но кн. Львов, будучи масоном, как и Керенский с Церетели, прямо указывает на этот источник, повторяя масонский призыв Французской революции конца XVIII века: Свобода, Равенство, Братство.
Именно в ходе Французской революции получили распространение разработанные масонами идеи «мировой революции», «всемирной республики» и «революционных войн» как средства осуществления того и другого, получившие распространение и среди части большевиков, выступавших за всемирную «армию труда» и её вселенскую диктатуру (диктатуру пролетариата), за всемирную республику Советов.
Столь же распространённой была идея «революционных войн», пропагандируемая Троцким, Тухачевским и др…
Из этого вытекает, что в концепции «Россия для революции» были заложены негативные для России последствия как великой и суверенной державы.
Развивая классификацию, предложенную В. Кожиновым, необходимо сказать, что в Октябре с самого начала столкнулись три концепции: 1) революция для России; 2) Россия для революции; 3) революция против России.
Две концепции уже изложены.
Что касается третьей, то она связано с игрой «внешних сил», враждебных России и русскому народу.
«Куклы» и «кукловоды»
Ф.М. Достоевский высказал интересную мысль. Он говорил, что «движением демоса» управляют «мечтатели, а мечтателями - всевозможные спекулянты».
То есть в революционном движении существуют «видимые» вожди («мечтатели») и «невидимые» («спекулянты»), иначе — «куклы» и «кукловоды».
Возникает вопрос: возможно ли выявить участие этих «невидимок» в стимулировании революции в России?
Ответить на этот вопрос очень трудно, поскольку перед нами таинственная, сокрытая сторона Октябрьской революции. Но, как говорит известная мудрость, нет ничего тайного, что не стало бы явным…
Обиталищем «невидимых» «спекулянтов» тогда была Америка.
Провоцируемая «революция» мыслилась в качестве средства уничтожения существующей в России власти.
Раздавались открытые угрозы в адрес России: «Если царь не желает дать своему народу свободу, в таком случае революция воздвигнет республику, при помощи которой права будут получены».
Из-за океана звучали призывы: «Собирайте фонд, чтобы посылать в Россию оружие и руководителей, которые научили бы нашу молодёжь истреблять угнетателей, как собак! Пусть эта лавина катится по всем Соединенным Штатам! Подлую Россию, которая стояла на коленях перед японцами, мы заставим стать на колени… Собирайте деньги — деньги это могут сделать!» (Из выступления финансиста Леба на митинге в Филадельфии 18 февраля 1912 г.).
Грязное дело грязных денег
И деньги делали своё дело. Другой американский банкир Яков (Якоб) Шифф заявил, что «именно благодаря его финансовому влиянию» русская революция была успешно завершена. Весной 1917 г. он начал финансировать Троцкого для «завершения социальной революции в России». Финансы представляли и другие американские магнаты: Феликс Варбург, Отто Канн, Мендель Шифф, Джером Ханауэр, Макс Брейтунг и др.
Разумеется, эта помощь держалась в тайне… Тогда говорили о немецких деньгах, роль которых была менее значительной, чем шум, поднятый вокруг них. Не случайно, первые экономические и прочие сделки, как пишет Энтони Саттон, «показывают, что предшествовавшая американская финансовая и моральная поддержка большевиков была оплачена в форме контрактов». Становится понятным и то, почему американский бизнес получил в России «режим наибольшего благоприятствования», а также почему «Троцкий призывал американских официальных лиц контролировать революционную Россию и выступать в интересах Советов». Троцкий лично содействовал американским бизнесменам, приезжавшим в Советскую Россию.
Существует мнение, согласно которому «синдикат финансистов с Уолл-стрита», финансируя революции в России, стремился захватить и превратить гигантский российский рынок «в техническую колонию, которая будет эксплуатироваться мощными американскими финансистами и подконтрольными им корпорациями».
Это верно лишь отчасти, поскольку главный смысл вожделений «синдиката финансистов» и других врагов России заключался в уничтожении Российской империи посредством расчленения и образования на её территории мелких государств, послушных мановениям закулисных сил.
Так, американцы привезли на Парижскую мирную конференцию подготовленную Госдепом США географическую карту с названием: «Предлагаемые границы России», — где планировалось отторгнуть от России значительно большую территорию, чем Германия по условиям Брестского договора: не только Прибалтику, Белоруссию и Украину, но и Кавказ, Сибирь и все среднеазиатские территории. России самой отводилась территория времён Ивана III.
Однако этим замыслы врагов России были сорваны!
Сталин начал «национальное строительство»
Итак, Октябрьская революция представляет собою сложное историческое сплетение трёх тенденций, или трёх концепций. С утверждением власти большевика Сталина и поражением Троцкого победила «революция для России». Своей концепцией построения социализма в одной стране — Советском Союзе — Сталин «национализировал» Октябрьскую революцию, сосредоточившись на «национальном строительстве». Благодаря политике, проводимой железной рукой, Советский Союз не только устоял в борьбе с врагами, но и превратился в великую Державу, оказывавшую огромное влияние на судьбы мира.
В конце XX века предатели из руководства КПСС пустили по ветру это сталинское наследие. России пришлось пережить новую «революцию», на сей раз буржуазно-либеральную.
Буржуазно-либеральный переворот (или «революция») 90-х годов
Анализ произошедшей на наших глазах буржуазно-либеральной «революции», «перестройки» Горбачёва и «реформ» Ельцина, показывает: Россия снова стала жертвой концепции «Россия для революции». Эта «революция» называется «глобализацией». Она управляема и направляема из единого центра. России была отведена роль сырьевого производителя. В результате - «революция против России». Последствия очевидны: расчленена историческая Россия (Советский Союз)……
Когда начнется «революция для России»?
Однако сейчас появляются проблески надежды на лучшее. Государственная власть, хотя и медленно, но поворачивается к нуждам страны. И не исключено, что решение «революция для России» возобладает, как это произошло в итоге Октябрьской революции.
По мотивам статьи И. ФРОЯНОВА, доктора исторических наук, профессора.
Обратите внимание: статья Игоря Яковлевича Фроянова опубликована 10 сентября 2007 года!!!
