СОЦИАЛЬНЫЕ СЕТИ:

НИКОГДА НЕ ГОВОРИ «НЕТ»…

23.09.2017 00:14

НИКОГДА НЕ ГОВОРИ «НЕТ»…

 

Н.Сологубовский

 

Он не погибнет, оступившись,

И снова на ноги он встанет.

За сказанное же головой заплатит.

Мужчине гибельны слова из уст его.

Из Карфагенского эпоса

 

 

Ромен снова набрал номер ее телефона. Лесли стала звонить ему все реже и реже, и чем реже звонила она, тем чаще звонил он. Он не мог не звонить.

У меня болит душа, – сказала она неделю назад. – Постоянно. И эта боль не проходит. Почему? Не знаю…. Я слишком много на себя взяла, не рассчитала силы… Моя жизнь превратилась в ад…

Он не понимал ее. Ему только оставалось догадываться, о чем она говорила…

 

1.

«Болезнь души... Что это такое? Что же вызывало ее боль, постоянную, непроходящую?» думал Ромен.

Они сидели в ресторане и молчали. Он уже несколько лет работал в Испании, на днях подписал продолжение контракта, Лесли настояла, чтобы он согласился, и завтра Ромен снова улетал туда на несколько месяцев. Его буквально раздавили тяжелые мысли о предстоящей разлуке. Ему не хотелось об этом говорить. Ее же это гнетущее молчание выводило из себя. Она даже не могла себя сдерживать.

Теперь ты все время будешь молчать? И изображать покойника? еле скрывая раздражение, спросила Лесли.

Он продолжал молчать, понимая, что любое его слово, даже ласковое, выводило ее из себя. И он боялся, просто боялся, что если он еще что-нибудь скажет нежное и доброе в ее адрес, она просто взорвется.

«Дурдом какой-то!», подумал он.

И вдруг она сказала:

Эта боль началась три года назад!

И в ее глазах он прочел:  «Я обвиняю в этом тебя!». Три года назад в ее жизни произошло очень важное событие: она встретила его. И назвала его «любимым» и «единственным».

Она продолжала пристально, осуждающе смотреть на него. Он не выдержал и опустил голову. Опустил так, будто на плаху положил.

Утром он улетел в Барселону.

 

2.

Несколько дней назад, не выдержав молчания и с трудом дозвонившись до нее, Ромен снова начал говорить о своих  чувствах.

Милая, я люблю тебя, я целую тебя нежно-нежно. Я очень хочу тебя!

Лесли молчала.

Он продолжал:

Как бы я хотел услышать в ответ: «Дорогой мой, я тоже тебя хочу…»

Она внезапно прервала свое молчание.

К сожалению, я не могу сказать этого. Я ничего не хочу. Хочу только одного: чтобы все оставили меня в покое!

Последние слова она произнесла с еле скрываемым раздражением.

Прости, милая, тихо проговорил он.

Чувствуя, что этот разговор может закончиться также печально, он старался ее успокоить, говорил самые ласковые слова, которые подсказывало сердце, но от них она приходила в еще большее раздражение. И когда это раздражение, необъяснимое для него, достигло пика, ее прорвало:

Мне хорошо тогда, когда мне наплевать на тебя. Моя жизнь превратилась в какой-то бред… будто я в комнате ужасов… И мне жалко себя…

Он молчал.

 И портишь жизнь мне ты! И вся боль идет от тебя! Мне это все надоело… Что-то мне все время мешает жить и радоваться. У меня глаза больной собаки… Как только в них появляется свет, вокруг начинается какой-то бред… Ты мне можешь объяснить?

Он молчал.

Мне все это обрыдло. Я три года выворачиваюсь от кирпичей, летящих в меня. Это какой-то мазохизм! И что мы все выясняем? Что объяснять? Зачем? Есть твоя жизнь – и живи в ней, а моя жизнь – другая, и ты в ней никто!

Он молчал. Что можно ответить женщине, которая называет тебя Никто?!

– Сколько раз тебе это повторять? За эти годы ты мне столько гадостей сказал, столько боли сделал, что все это теперь, теперь из меня возвращается к тебе. И помимо моей воли.

Он молчал. Видит Бог, ничего обидного в ее адрес он никогда не говорил.

Я тебе ни дочка, ни мама, я – никто. И не перекладывай на меня твои проблемы!

И неожиданно она добавила:

Мой муж… мой муж сказал вчера: «То, что он может тебе предложить, это минимум твоей цены. И вообще твоей цены никто не знает. Она слишком высока». А ты что думаешь?

Я с ним согласен, сказал Ромен, поняв, что она говорит о каком-то своем новом конфликте с владельцем фирмы, в которой она работала. И снова замолчал.

И тогда она сказала:

 Неужели нам не о чем разговаривать?

Значит, не о чем, выдавил он. На душе было черным-черно.

И услышал гудки. Она отключила телефон.

 

3.

Ромен снова позвонил ей первый, через несколько дней. Он не мог не позвонить. Он не мог жить без ее голоса.

С Лесли происходило что-то, что он не мог понять. Разгадку он узнал позже. Оказалось, что все эти дни она провела в консультациях с врачами. И наконец она согласилась на то, что надо было сделать давным-давно: пройти полное медицинское обследование.

Во вторник утром она легла в Клинику. Он позвонил и пожелал ей всего хорошего. Они спокойно поговорили и ничто не предвещало плохого.

Во вторник вечером она вылила на него ушат помоев. Все плохое, что она могла сказать в его адрес, было сказано. Это был для него самый черный день. Спасли его таблетки, которые он нашел в своей аптечке.

В среду она позвонила сама. Он потом долго размышлял, но так и не нашел ответа, ради чего она звонила. Ради того, чтобы снова сказать, что во всех ее болях виноват он? Чтобы снова сказать, что она ни одного слова, ласкового и доброго, сказать ему не может? Чтобы снова обвинить, что за три года он ее погубил?

Только отдельные ее фразы он вспоминал из этого долгого, тяжелого разговора.

– Ты всю меня выжал… От меня осталась только одна оболочка………  от всех наших встреч…Ты только и занимался все эти годы, что рассказывал про своих баб…

И тут он начал смутно догадываться, что же случилось. Сначала он пытался защититься:

Я отвечал на твои вопросы. Ты спрашивала я отвечал. Я рассказал о своей жизни все без утайки. В ней, в прошлой жизни, было и плохое, но я хотел быть искренним перед тобой, я говорил тебе правду…

И теперь все это плохое, твое плохое, внутри меня. Вот откуда боль!

Забудь и выкинь это. Это же прошлое, чужое, не наше.... Теперь я твой, я люблю тебя, обожаю, ты самая прекрасная женщина, ты самая умная…

Он повторял это снова и снова и снова и снова она его перебивала.

Я обыкновенная женщина… Такая  как все..

Нет, нет, ты потрясающая женщина, ты создана для любви, ты…

Перестань…

Что с тобой?

Ничего. Я просто никакая. У меня нет больше желаний, я вся как… выдавленная………и виноват ты………

В чем же я виноват?

В ответ длинные телефонные звонки.

 

4.

Потянулись дни в Клинике. Ромен звонил, спрашивал новости. Лесли отвечала, подробно пересказывая то, что говорят ей врачи.

И неизбежно, каждый раз, хотя разговор начинался спокойно, она снова переходила на колкости в его адрес. Так было и в этот вечер.

Ты сравнил меня с чистым горным ключем. И сказал, что пришел к нему как одинокий странник…

Да, милая, это так, как странник, жаждущий напиться…

Но что ты сделал? Ты как свинья плюхнулся в этот источник, думая только о том, как удовлетворить самого себя. Тебе не было никакого дела до меня…

«Снова началось!» подумал он. Ему оставалось только молчать.

И вообще ты только думаешь о своих проблемах. Ну и решай их. И оставь меня в покое…

Он молчал.

И я решила отдохнуть…от тебя…

Милая! Я люблю тебя! Я так соскучился по тебе! Приезжай ко мне! Я закрываю глаза и вижу тебя, тебя….

Эти искренние слова вызвали у нее неожиданную реакцию.

Тебе бы только трахаться, где попало и как попало… И ты совсем не думаешь, хочу я или нет, лишь тебе самому…

У него потемнело в глазах. Никогда еще она не выставляла его таким подонком! У него не было слов, чтобы ответить.

«Как она может так говорить! думал он. Мы так редко встречаемся, но разве я не делаю ее счастливой? Разве она не светится от любви и нежности, когда мы вместе? Что с ней?».

Вопросы кувалдой обрушились на него, не находя ответов. Голова его просто раскалывалась на части.

А она, не понимая, какую бурю вызвала в нем, продолжала наносить удары все ниже и ниже:

А ты…, ты удовлетвори свои желания с какой-нибудь женщиной. Я же хотела бы… других отношений. Но ты на них не способен! Ты даже не поймешь…

«Куда мне!» усмехнулся он про себя.  Наверное, последним чувством, которое умрет в нем, будет чувство юмора. Но от ее ударов он не защищался и продолжал молчать.

Тебе бы только жрать да жрать… Она уже не задумывалась над смыслом своих слов. А мне  хотелось бы побыть с гурманом….

Его могла спасти-отвести от пропасти, куда она его сталкивала, только черная ирония. И он не выдержал:

Интересно, кого ты считаешь таким гурманом?

Она промолчала, опомнившись и поняв, что сказала глупость.

Ну хорошо, сказал он тоном примирения. Еще немного – и он бы сорвался! Но он решил прервать этот разговор.

Ну хорошо, отдыхай от меня… Без меня… Все хорошего… До свидания…

До свидания! она сказала тихим голосом. Будто выдохлась, выбилась из сил.

Он подождал, чтобы она первой отключила телефон.

Она отключила телефон.

 

5.

И она оставила Ромена в полном одиночестве со своими мыслями.

Он мучительно размышлял над словами Лесли. Что с ней случилось? Утром она сказала «Я люблю  тебя!», и он, счастливый, лелеял, носил с собой эту фразу целый день. Вечером она смешала его с грязью, выставляя то грязной свиньей, то похотливым павианом…

«Господи, да если она нашла Другого, Лучшего, который Чист и в мыслях, и в чувствах к ней, то пусть будет с ним! Но зачем черной краской замазывать эти три года? Зачем убивать того, с кем была в страстных объятьях, кому говорила самые торжественные слова?»

В душе своей он начисто отметал все ее колкости насчет его ненасытности и неблагодарности.

 «Я ни в чем не виноват перед ней, говорил он себе, и видит Бог, что мои помыслы чисты и ясны. Ни в чем я не согрешил. Мысли мои о ней были только возвышенными, а желания, да, желания мои были огромными и… такими понятными. Я земной мужчина! Я жажду любить и быть любимым!»

Он снова повторял ее слова, которыми, как острыми гвоздями, было утыкано его сердце. Оно кровоточило. Все более горькие мысли приходили в его голову он приходил, и этим мыслям, которые, как яд, проникали в его душу, не было опровержения. Она оставила его одного наедине с самим собой – и не дала противоядия.

И внезапно перед ним открылась истина, простая и ясная, которая потрясла его: она разочаровалась в нем. Разочаровалась, узнав о его прошлом. О его увлечениях до нее. Узнав из его собственных уст о других женщинах. Она задавала вопросы. Он отвечал. Искренно. Чтобы поставить точку на своем прошлом. И начать новую жизнь. Жизнь с ней! С первого дня встречи с ней! Чтоб было все честно и без обмана!

И внезапно он вспомнил несколько фраз, которые она сказала однажды, прощаясь с ним:

Когда ты что-то говоришь, задумайся о том, какую реакцию могут вызвать твои слова…

На что он  о святая наивность! ответил:

Ты меня спрашивала о прошлом, и я все открыто тебе рассказал, ничего не тая. Я думаю, что ты должна знать все. Я думаю, что только так можно идти вместе в будущее.

Ты ошибаешься! был ее ответ. И к ответу была добавлена презрительная усмешка.

Ты совершил ошибку. И своими откровениями ты убил во мне чувство к тебе… Я постарела за эти месяцы твоих признаний… И теперь я никакая!

Его воспоминания прервал телефон.

Мне будут делать операцию, голос Леси был тихим. Еще не сказали когда…

Ромен молчал. Погруженный в свои переживания, он и не представлял, что Лесли может оказаться в опасности, настоящей, не выдуманной воспаленным воображением. Он был потрясен. Он потерял дар речи. Он ожидал все, но только не это. Обуреваемый своими эмоциями, оглушенный и ослепленный, он даже не спросил, какую операцию будут делать Лесли.

Что ты молчишь?

Чем я могу тебе помочь?

– Ничем. Только не сердись на меня. И не звони. Я сама тебе позвоню… потом…

– Лесли, милая, я люблю тебя! – закричал он, придя в себя. – Все будет хорошо! Я буду ждать твоего звонка.

– Пока, мой милый Ромен.

– Пока.

 

6.

Сообщение о предстоящей операции, вызвав прилив огромной жалости к Лесли, обрушило на Ромена новую лавину самообвинений.

«Вот до чего ты довел любимую женщину! Как печально осознавать, что женщина, которого ты безмерно любишь, разочаровалась в тебе.

«Но разочаровалась в чем? Ромен снова пытался защититься и снова задавал себе вопросы. В том, что у меня было прошлое? И что в этом прошлом  были другие женщины? До встречи с ней?»

«Не надо было рассказывать о своем прошлом! Вот твоя роковая ошибка!» снова упрекал он себя.

«Но как она выпрашивала, как она умоляла меня рассказать все, вплоть до самых интимных подробностей. И слава Богу, что хоть здесь хватило ума промолчать и ничего не сказать. Но как настойчиво она задавала вопросы и как наивно я выставлял себя напоказ. И даже ожидал награды за это! Слепец! Мир не видал еще такого идиота! Так получай же удары судьбы, предатель! Да, ты предал женщин, которые отдавали тебе свою любовь. Ты хотел благодарности за свою откровенность, а получил пощечину!  Ты думал, что, рассказывая о прошлом, ты очищаешь душу, становишься благороднее и честнее? А тебя смешали с дерьмом! Ты хотел предстать перед ней как перед Господом Богом и после всех своих исповедей заслужить рай на земле, а попал в самый страшный и последний круг ада. И по заслугам! Именно твои признания стали причиной ее болезни!»

Так заматывались в клубок его мысли, превращаясь в петлю-удавку на шее. И только одну мольбу он воздавал все свои последние дни Господу Богу.

«Господи! Помоги моей Любимой!

Господи! Спаси ее! Ее болезнь – душевная. От меня! И если ты хочешь наказать, то накажи меня!»

 

7.

Потянулись вечер за вечером. Просто наступал вечер после напряженного трудового дня и после посещения церкви и молитвы за здоровье Лесли. Вечер за вечером. Вечер это конец дня, то самое время, когда ждешь звонка. А его нет. Тогда ты включаешь телевизор. А там фильм о любви. Страстной. Роковой.

Главная героиня:

  Пойдем со мной. Тебе будет так хорошо… Ведь ты меня хочешь…

Я не могу…

А кто тебе мешает?

Совесть…

Ну и дурак!

На следующий вечер Лесли снова не позвонила. Она не захотела говорить Ромену, что операция назначена на завтра. Он снова остался один, погруженный в кипяток самобичевания, и снова провел его у телевизора. Чтобы посмотреть очередную серию. О любви. Страстной и роковой.

Главный герой:

Женщина тяготеет к порядку, а я ее втягиваю в хаос. Это не любовь, это лавина!

Его друг:

Люди вообще могут любить и любят только в старости. А до этого… они просто бесятся…

Лавина телевизионной любви обрушивается на влюбленных героев и захватывает их целиком. И приближается развязка, придуманная сценаристом.

Главный герой говорит жене:

Сказать тебе правду? Или соврать?

Жена:

Правду…

Я изменил тебе…

Зачем?

Захотелось…

Боже, как тебе не стыдно….Скажи, что больше не будешь..

Буду…

А я?

Я влюблен, понимаешь, влюблен в другую…

Убирайся…

Куда?

– Куда хочешь! Убирайся! Ты умер.. умер. Мы были с тобой как одно целое… Как яблоко…Если одна половинка загнивает, то яблоко выбрасывают.

Лавина телевизионных страстей нарастает. Она сметает все на своем пути. Работу. Детей. Здоровье…

Главная героиня  прощает главного героя:

Если хочешь вернуться в семью возвращайся. Я приму твой выбор.

И тогда он наговаривает любимой кучу гадостей. «Подонок! Как так можно поступать с женщиной!» – переживает Ромен, глядя на экран телевизора и осуждая главного героя. И главная героиня бросает его.

Проходит телевизионное время. Главный герой деградирует, опускается. Своему другу он исповедается:

Привык быть один. Я полюбил одиночество. Меня покинули талант, любовь, сын… Да, сын ушел навсегда… Лавина смела все…

 

8.

Снова наступил вечер. Лесли не позвонила. Она хотела ему сообщить, что операция прошла успешно, но чувствовала она себя такой слабой, что не могла даже набрать его номер. А ей так хотелось услышать его голос.

Экран телевизора так и не вспыхнул. Смотреть телесериал Ромену больше не хотелось. В этот вечер он вернулся из церкви каким-то странно успокоенным, будто завершил титаническую работу над самим собой.

«Ты больше никогда ее не огорчишь! Ты больше никогда не сделаешь такого, что могло бы вызвать ее осуждение. Но, как и раньше, ты будешь говорить ей правду и одну только правду!»

С такими мыслями он вернулся в этот вечер из церкви.

 «Как печально, что остается только ждать. Когда все в ее руках! Господи! Помоги ей!» сказал Ромен, сидя в одиночестве на террасе своего дома.

Но вдруг его прорвало, и он сжал кулаки:

 «Врешь! Ты просто ничтожество. Что ты все обращаешься к Господу Богу! Ты сам ничего не хочешь предпринять? Надо действовать! ДЕЙСТВОВАТЬ! Постарайся сосредоточиться! Пока ты ловишь мышей, ты еще нужен! Ты же можешь стать другим человеком и  жить ради своей Любимой!»

И еще он подумал:

«Я совсем рассыпался. Я должен взять себя в руки. Должен! И должен быть выход…»

Но выхода уже не было.

Потому что вслед за ее разочарованием в нем в его душу уже давно заползла гадюка собственного разочарования в самом себе и  ложного ощущения собственного ничтожества. Яд действовал незаметно, но разрушительно.

Он почувствовал резкую боль в сердце, руки его опустились, и он застыл в кресле.

 

9.

Неожиданно налетел ветер. Стихия начала крутить и ломать бугенвильи и виноградные лозы, которыми Ромен так умело обвил террасу своего дома и за которыми так ухаживал, зная, что Лесли любила сидеть на этой террасе, когда прилетала к нему. Редко, но прилетала. Но он этого уже не видел. Он уже ничего не видел. И ничего не чувствовал. Все происходящее на Земле стало ему неожиданно безразличным.

Он был уже далеко от своего дома, он летел к ней, летел туда, где, так он думал, его ждала она, туда, где его встретят ласковые объятия женских рук и любимые глаза, в которых он прочитает то, что надеялся найти и искал:

Я люблю тебя, мой милый!

Я твоя! И мы никогда больше не расстанемся!

Если бы мы знали, как скоротечна наша жизнь!

Если бы мы это знали, то мы простили бы друг другу все!

Если бы мы знали…

Из дома доносились телефонные звонки. Но отвечать уже было некому. Ветер срывал цветы бугенвилье и засыпал террасу красивым ковром из красных, желтых и белых лепестков.

 




0
0
0



Комментировать


Eskadra (написал комментарий 29 сентября 2017, 19:19)
Я не думал никогда, что будет сложно так!
В моё сердце ты вошла и потревожила…
Ох, если б мне бы воротить десяток лет назад,
Увёл бы я тебя с собой в любовный звездопад.

Между нами много лет, ох, расстояния...
Но не могу я обмануть свои желания!
Хочу любить, хочу летать в любви с тобой одной,
Но, видно, поздно уводить тебя в любовь со мной…

Припев:
Слишком поздняя любовь, слишком поздняя!
Ты же сделала со мной невозможное,
И опять я от тебя теряю голову...
Слишком поздняя любовь - это здорово!


А что мне делать, как мне быть, что сердцу приказать?
Забыть тебя, любовь забыть, из головы убрать?
А я в ответ на твой обман опять лечу к тебе
И не жалею я о том, что ты в моей судьбе!

Припев:
Слишком поздняя любовь, слишком поздняя!
Ты же сделала со мной невозможное,
И опять я от тебя теряю голову...
Слишком поздняя любовь - это здорово!

Хотя болею я тобой, но всё ж пора забыть,
Ведь знаем мы, и знает Бог, что вместе нам не быть!
Сотру из памяти мечты, уеду, скрою боль
И только буду вспоминать ту позднюю любовь!

Припев:
Слишком поздняя любовь, слишком поздняя!
Ты же сделала со мной невозможное,
И опять я от тебя теряю голову...
Слишком поздняя любовь - это здорово!

Припев:
Слишком поздняя любовь, слишком поздняя!
Ты же сделала со мной невозможное,
И опять я от тебя теряю голову...
Слишком поздняя любовь - это здорово!

https://www.youtube.com/watch?v=V3Urjccv19A

Слишком поздняя любовь...Леонид Русанов.
кадры из ф-ма: "Три полуграции"автор ролика: @RADA@
Ответить