Никогда не воюйте против Русских!

Никогда не воюйте против Русских

Умение человека  гордиться историей своей Родины и учиться на героических примерах своих предков  говорит, что мы имеем дело с гражданином.   Современная Россия вспоминает лучшие страницы  недавнего Советского прошлого, о чем повествуют события 2020 года по случаю 75-летия Победы во Второй мировой войне  и давние, но очень полезные истории Российского Флота.

Честь офицера, гордость за Россию, защита  Андреевского флага и   привитая родителями детям  любовь к   Родине -   эти качества  были всегда присущи  русским офицерам.  

Одним из ярчайших проявлений таких качеств  стала  эпопея,  произошедшая 110 лет назад,   летом 1910 года с эскадрой   Балтийского флота в Средиземном море, и противостояние русского корабля «Китобой» английскому флоту в 1919 году.

Рассказывает Александр Храмчихин…

...В 1910 году  броненосцы «Цесаревич» и «Слава», крейсера «Адмирал Макаров», «Рюрик» и «Богатырь», под командованием контр-адмирала Николая Степановича Маньковского совершала поход в Средиземное море.

На борту «Цесаревича» находился великий князь Николай Николаевич со свитой, на мачте броненосца развевался великокняжеский флаг. 19 августа эскадра зашла в черногорский порт Антивари (ныне — Бар) для участия в праздновании 50-летия царствования короля Николая I. Торжества проходили в столице страны Цетинье, куда и отправились русские тезки короля, Николай Николаевич и Николай Степанович.  

После окончания торжеств эскадра — уже и без «Адмирала Макарова», ушедшего на остров Крит, — отправилась назад в Россию. Великий князь Николай Николаевич по причине неотложных дел   не был готов идти   вокруг Европы на «Цесаревиче» и  решил ехать домой на поезде. Чтобы высадить князя, корабли должны были зайти в принадлежавший Австро-Венгрии порт Фиуме (ныне — Риека в Хорватии).

Русские корабли пришли туда 1 сентября. Фиуме был одной из главных баз ВМС Австро-Венгрии с мощной крепостью.

Обязательным ритуалом при заходе боевых кораблей в иностранный порт или при встрече двух эскадр, принадлежащих флотам разных стран, был обмен так называемым салютом наций, состоящим из 21 залпа (для его осуществления на всех кораблях имелись специальные салютные пушки). Русский отряд был в Фиуме гостем, поэтому первым дал салют он.

Но крепость не ответила.

Это было тяжелым оскорблением российского Андреевского флага. Тем более что  на борту «Цесаревича» находился великий князь. К нему и отправился   адмирал Маньковский. Однако Николай Николаевич повел себя в этой ситуации весьма странно. Оскорбление, нанесенное России, его не задело. Он холодно  сказал Маньковскому, что после ухода из Антивари «Цесаревич» идет уже не под его флагом, а под флагом адмирала, следовательно, тому и разбираться в том, что произошло, и решать, как действовать. А сам он сейчас просто частное лицо, которому пора на поезд. И великий князь отбыл на берег.

И в этот же день  к Фиуме – надо же случиться такому! -  подошла австро-венгерская эскадра (более 20 броненосцев и крейсеров) под флагом австрийского морского министра и командующего военно-морскими силами империи вице-адмирала Монтеккуколи. Снова был необходим обмен салютом наций.  Монтеккуколи был старше Маньковского по званию. Поэтому вновь первыми салют дали русские корабли.

Но  эскадра, как и  крепость, не ответила.

Это было уже открытым вызовом. Адмирал Маньковский отправился на австрийский флагман за объяснениями.

На трапе австрийского броненосца русского адмирала встретил    флаг-капитан, помощник адмирала Монтеккуколи. Он, как бы стесняясь, сообщил, что у австрийского командующего сейчас гости, поэтому принять Маньковского он не сможет.

Это было третье подряд оскорбление, нанесенное теперь уже лично русскому адмиралу. Более того, когда катер с Маньковским отошел от трапа, ему не дали положенный в этом случае прощальный салют.

Вернувшись на «Цесаревич», Маньковский поинтересовался у  офицера, в ведение которого входила   радиоаппаратура, есть ли связь с Петербургом или  с Севастополем. Офицер  ответил отрицательно, слишком слабыми были в то время приемники и передатчики. Адмирал  не огорчился и  даже обрадовался: ведь всю ответственность за последовавшие события  он брал на себя.

Когда к трапу «Цесаревича» подошел австрийский адмиральский катер с самим Монтеккуколи на борту, то  встретил его лейтенант барон Ланге, младший флаг-офицер Маньковского. Он   сообщил, что «командир русского отряда принять его светлость не может, ибо в это время обычно пьет чай». Австрийский катер отправился обратно, при этом русские корабли положенный прощальный салют дали. Оскорбление, нанесенное Маньковскому лично,  было смыто. Однако оставалось оскорбление гораздо более тяжкое, нанесенное Андреевскому флагу и, следовательно, России.

Поэтому на австрийский флагман вновь отправился катер с «Цесаревича». На его борту находился старший флаг-капитан Маньковского, капитан 2-го ранга Русецкий. Он потребовал от австрийцев официальных объяснений по поводу того, почему ни крепость Фиуме, ни австрийская эскадра не отдали русским кораблям положенный салют наций и передал  категорическое требование Маньковского: завтра в 8 утра, в момент подъема флага на русских кораблях,   крепость  и эскадра должны дать салют наций. Австриец пообещал, что крепость салют даст обязательно, а вот эскадра не сможет, по плану она должна уйти в море в 4 часа утра. В ответ Русецкий заявил, что ни на какие уступки русские не пойдут и без салюта в момент подъема флага австрийцев из бухты не выпустят.  

Маньковский, выслушав вернувшегося Русецкого, отдал приказ своим кораблям изменить позицию. «Рюрик» встал прямо посередине выхода из бухты Фиуме, «Цесаревич» и «Богатырь» переместились ближе к крепости. На кораблях была сыграна боевая тревога, орудия расчехлены, заряжены боевыми зарядами и наведены на австрийский флагман.

На австрийских кораблях и на берегу все это, разумеется, прекрасно видели и слышали. И понимали, что дело принимает нехороший оборот, которого они не ожидали.  

Дважды катер с австрийским флаг-капитаном ходил на «Цесаревича», объясняя, что австрийская эскадра обязательно должна уйти, она не может ждать до 8 утра. Маньковский оба раза заявил, что об уступках не может быть и речи.

Русский адмирал прекрасно понимал, что в случае боя между эскадрами никаких шансов у него нет, превосходство австрийцев, с учетом орудий крепости, было примерно 10-кратным.   Более того, действия русского отряда  неизбежно могли бы стать причиной войны между Россией и Австро-Венгрией. Но для Маньковского   честь Родины и Андреевского флага были превыше всего. Поэтому три русских корабля готовились воевать с двумя десятками австрийских, поддержанных мощной крепостью.

Ночью на обеих эскадрах никто не спал. Было видно, как австрийские корабли и крепость активно перемигиваются сигнальными огнями. В 4 утра австрийская эскадра начала разводить пары, из труб повалил дым. На русских кораблях артиллеристы ждали команды на открытие огня.   Только австрийцы   якоря не подняли.  

Интересно,   как бы пошла история, если бы фиумский инцидент действительно стал причиной начала войны между Россией и Австро-Венгрией?     

  Утром 2 сентября 1910 года в бухте Фиуме,  в 8 часов, как положено, команды русских кораблей были построены на палубах перед церемонией подъема флага. Командиры  отдали привычную команду «На флаг и гюйс! Смирно! Флаг и гюйс поднять!»  И как только флаги и гюйсы на «Цесаревиче», «Рюрике» и «Богатыре» пошли вверх, загрохотали салютные пушки крепости Фиуме и всех кораблей австрийской эскадры.

Маньковский считал залпы. Их было двадцать один, полноценный салют наций.

Русский адмирал выиграл этот бой. Он одной своей волей отстоял честь Андреевского флага и честь России. Продемонстрировав готовность пролить свою и вражескую кровь, он предотвратил кровопролитие.

Австрийские корабли  начали сниматься с якорей и двинулись в море мимо русского отряда. Маньковский прекрасно знал морские обычаи и отдал приказ. Команды «Цесаревича», «Богатыря» и «Рюрика» были выстроены во фронт, оркестры заиграли австрийский гимн. Все было честь по чести. Австрийские команды тоже были построены как положено,  оркестры заиграли русский гимн.  

Через девять лет на планете уже не было ни Российской, ни Австро-Венгерской империй.   Тральщик «Китобой»,  водоизмещением 280 тонн с двумя маленькими пушками, ушел от красных в Эстонию, подняв Андреевский флаг. В начале 1920 г. из-за возможности захвата эстонцами «Китобой», которым командовал лейтенант Оскар Оскарович Ферсман,   двинулся вокруг Европы в Крым. 27 февраля он пришел на рейд Копенгагена, где стояла мощная английская эскадра во главе с линейным крейсером «Худ». Командующий эскадры приказал «Китобою» спустить Андреевский флаг, потому что «Британия его больше не признает».

Если отряд Маньковского в Фиуме уступал австрийцам примерно в 10 раз, то боевые потенциалы «Китобоя» и английских кораблей были в принципе не сопоставимы. Тем не менее Ферсман отказался спускать флаг и заявил, что будет воевать.

Конфликт был улажен находившейся в Копенгагене вдовствующей императрицей Марией Федоровной. Благодаря ей тральщик, не спустивший флага, был снабжен продовольствием и углем. Он дошел до Севастополя, принял участие в Русском Исходе  из Крыма и вместе с другими кораблями Черноморского флота ушел в тунисский порт Бизерта.  

Мораль этих рассказов:  никогда не воюйте против Русских, потому, что между смертельным сражением и  позором  Русские  всегда выбирают первое.